Ярчайший испанский образ, воплощенный на российской сцене — это Кармен, придуманная автором французских новелл Проспером Мериме. Работу над оперой «Кармен» француз Жорж Бизе начал в 1874 году, спустя год состоялась ее премьера в Париже, завершившаяся, как ни странно, полным провалом. Французы заклеймили «Кармен» вульгарной и безобразной. Впечатлительный Бизе не вынес позора, заболел и скоропостижно скончался спустя три месяца после премьеры, так и не узнав, что совсем скоро его музыка станет образцом оперного жанра. Более того, сюита №2 из «Кармен» по сей день считается лучшим примером фламенко, а «Марш Тореодоров» — лучшим пасадоблем. В коллекции «Маленьких историй» хранится уникальное издание — нотная партитура оперы «Кармен» из 365 страниц, датированная предположительно 1875 годом. Запись выпущена французским музыкальным издательством Отец Шуден и сыновья (Choudens Père et Fils).
В 1878 году, т.е. спустя всего три года после парижской премьеры, «Кармен» была впервые поставлена в России итальянской труппой. В 1885 году опера с успехом прошла в Мариинском театре, в 1898 – в Большом. Российскому зрителю трагическая история о своенравной цыганке сразу пришлась по душе. Она полюбилась русской публике из-за обилия страстей: люди с удовольствием на протяжении двух часов наблюдали за жизнью героев, пытающихся обуздать свои желания. Именно такой — страстной и непокорной — изображена на обложке брошюры с нотами арии «Хабанера» из оперы Жоржа Бизе оперная певица Евгения Владимировна Лучезарская (меццо-сопрано), исполнившая партию Кармен. Это раритетное издание, отпечатанное в 1916 году в петроградской типо-литографии «Энергия» по заказу издательницы А.К. Соколовой.
В России оперу сопровождал непременный успех. Причем во все времена! В советскую эпоху «Кармен» Бизе вошла как символ оперного жанра с его демократичностью, заразительностью и театральными штампами — как выразительный символ извечной коллизии «мужское/женское». Кстати, со знойной испанкой советский зритель был неплохо знаком ещё до Октября 1917 года. Об этом, в частности, свидетельствует изданная в 1918 году в Самаре брошюра революционных стихов, включавшая текст нового «Марша рабоче-крестьянской армии». Так вот в его подзаголовке указывалось, что слова должны исполняться «на мотив Тореадора» из «Кармен» Жоржа Бизе. Выходит, рабочие и крестьяне должны были на зубок знать этот мотив. Ну а главный пролетарский поэт Владимир Маяковский в 1920 году в одном из «Окон» РОСТА огульно заклеймил испанку как меньшевичку (на самом деле, наоборот — здесь поэт меньшевиков уподобляет женщине «легкого поведения»):
На фронте внутреннем,
После стольких мен,
С большевиками
Меньшевистская Кармен.
Но большевики все же одобрили «Кармен» и её автора. Спасло Бизе то, что он сделал героями своего произведения простых людей, а не каких-нибудь испанских аристократов. Так что французскому композитору советская власть поставила однозначный посмертный диагноз — здоров. В одной из советских рецензий 30-х годов об этом так прямо и говорилось:
«Автор «Кармен» – глубоко здоровый композитор – ему чужды и болезненный невроз, и изощренная чувственность того же Вагнера. Здоровье Бизе вытекает из его крепкой связи с демократическими низами. Здесь же коренятся причины изумительной доходчивости, общепонятности музыки Бизе. Вряд ли во второй половине XIX века можно найти другого композитора, который при столь же высоком качестве музыки был бы столь же доступен широким массам, как Бизе».
В СССР опера «Кармен» превратилась едва ли не в самый действенный символ Испании. Впрочем, так случилось не только в Советском Союзе, но и в других странах — например, в США. В коллекции «Маленьких историй» представлено редкое издание для детей оперы Жоржа Бизе, выпущенное в Нью-Йорке в 1938 году с разрешения Оперной гильдии Метрополитен (Metropolitan Opera Guild). Выходит, и у американцев Испания с юных лет ассоциировалась именно с Кармен. Кстати, эта книга содержит цветные и черно-белые иллюстрации известного русского художника-декоратора Александра Серебрякова. В 1925 году этот талантливый живописец вынужден был эмигрировать из СССР во Францию, так что его замечательными работами любовалась парижская и американская ребятня. Полный скан этого издания доступен по ссылке в разделе «Библиотека».
Но именно в СССР любовь к испанской теме имела столь явный ностальгический подтекст: увидеть настоящую Испанию нескольким поколениям советских людей так и не довелось. Удивительный факт: с 1918-го по 1929 год Испанией советским гражданам было выдано всего шесть (!) виз (одна из них — Федору Шаляпину). «Они не пускают русских. Ни красных, ни белых, никаких», — судачили про испанские консульства в европейских столицах. Впрочем, ничего удивительного: в 1918 году дипломатические отношения Мадрида и Москвы были прерваны, восстановлены только в 1933-м, причём обмен посольствами произошел лишь в 1936 году — накануне гражданской войны. За границей злопыхатели тем временем писали:
«В Испанию и раньше ездили из России одиночки, чудаки, любители острой, горьковатой экзотики. Даже в голове развитого русского человека испанская полочка была почти пуста, запылена. На ней можно было найти Дон Кихота с Дон Хуаном, Севилью и сегедилью, Кармен с тореадором, «шумит, бежит Гвадалквивир» да ещё «тайны мадридского двора».
Именно так: никогда не видели, но искренне любили. Хотя бы в образе Кармен. Этой странной любви европейцам было не понять. На советской сцене премьера оперы Бизе состоялась 13 мая 1922 года в Большом театре, в 1924 году — в Музыкальном театре Немировича-Данченко, в 1935-ом — в Оперном театре Станиславского.
Надо сказать, что в разные годы советская Кармен то буднично приземлялась и обытовлялась, то вдруг празднично эстетизировалась, а то и вовсе превращалась едва ли не в пламенную революционерку. В ней видели то олицетворение низменных качеств обреченной человеческой натуры, то личность, утверждающую свою свободу. Но ее любили любой. Не удивительно, что советских артистов, исполнявших основные оперные партии, советская публика знала и по имени, и в лицо.
В 1967 году на советскую балетную сцену с триумфом вышла «Кармен-сюита» Родиона Щедрина на музыку Бизе, где блистала несравненная Майя Плисецкая — за ней и многие другие знаменитые балерины стали исполнять эту партию. Кстати, советские граждане, живущие вдали от больших городов и не имеющие возможность посещать театры и консерватории, вовсе не были лишены возможности послушать любимую оперу. Грампластинки с ариями из «Кармен» разлетались с прилавков музыкальных магазинов как горячие пирожки.
Ну а экранизаций этого бессмертного произведения и вовсе не счесть. Так что знойная испанская брюнетка с легкой руки Жоржа Бизе и Проспера Мериме сначала покорила российские подмостки, а потом прочно вошла в жизнь едва ли не каждого советского человека.